Поскольку рунический ритуал непосредственно связан с призыванием божеств, которое по традиции осуществляется в стихотворной форме, в этой же теме уместно будет затронуть вопрос собственно о висах.
Скальдическая поэзия знаменита строгой формой (каждая виса - восьмистишие), одиозным содержанием и сложным обильно приукрашенным языком, типа кеннингов (поэтических перифраз, например, воин - клен битвы, женщина – сосна наряда, рысь звона серег, ворона – чайка ран). Кроме перечисленного поэзия скальдов характеризуется сложными синтаксическими конструкциями и витиеватым размером (обычно дроттквет).
Поэзия строилась не на рифме, а на аллитерации, т.е. созвучии начальных звуков слов, стоявших под смысловым ударением и повторявшихся с определенной регулярностью в двух соседних строках стиха. Этим они оказывались «связанными». В каждой строке, кроме внешних, имелись и внутренние рифмы.
Основной жанр скальдической поэзии — хвалебная песнь. Хвалебные песни слагались в основном в честь тех или иных правителей и часто обеспечивали скальду покровительство. Известны даже несколько хвалебных песен — «выкупов головы», то есть за хорошую драпу скальда могли не только наградить, но и избавить от того или иного наказания.
Основная форма скальдической хвалебной песни — драпа (dråpa). В её структуре обязательно были несколько вставных предложений («стев», то есть припев), которые делили драпу на несколько отрезков. Стев может даже совершенно не соотноситься по содержанию с темой самой драпы.
Стев отличает драпу от флокка (flokk), цикла вис, не разбитых стевом. Драпа считалась более торжественной, чем флокк.
Драпа и флокк состоят из самостоятельных метрически и содержательно вис, и в хвалебных песнях никогда не бывает ничего похожего на сюжет. Единственная последовательность, которую можно проследить — это хронология описываемых событий, отраженных, впрочем, неиндивидуализированно. В драпах говорится всегда о современных скальду событиях, очевидцем которых он был или о которых слышал от очевидцев.
Разновидностью хвалебной песни была так называемая щитовая драпа, то есть драпа, в которой даётся описание изображений на щите, полученном скальдом в дар от прославляемого покровителя.
Отдельная виса — также жанр скальдической поэзии. Они сохранились как цитаты в сагах, где они приводятся как сказанные кем-то из героев. Скальдическая виса — это, в отличие от драпы, бескорыстное творчество, но висы построенны по тем же ритмическим и стилистическим канонам, и их содержание на порядок разнообразнее содержания драпы. Виса может рассказывать о поединке, сделке, свидании, краже, случайной встрече, о сновидении и пр.
Хулительные стихи — ниды — считаются отдельным жанром скальдической поэзии и занимают в ней отдельное место. По форме они не отличаются от других отдельных вис, по содержанию могут отражать тот же спектр ситуаций, но описанных соответствующим негативным образом. Отношение к нидам было очень серьёзным, им приписывалась магическая сила, и осмеяние, заключённое в усложненную, сознательно затемненную форму, воспринималось как заклинание. Тогда как в драпе предметами традиционного восхваления были доблесть и щедрость мужчин и красота женщин (чаще в отдельных висах), в ниде использовался мотив травестирования — худшая из «непроизносимых речей» древнего скандинава.
Мансёнг — скальдический жанр, находящий формальное выражение в драпе или отдельной висе, с доминирующей прагматической (восходящей к магической) функцией и с содержанием, обусловленным выражением (или констатацией) скальдом его чувства к женщине. Под заголовком "О поэзии" раздел, касающийся мансёнга, помещен в рукописи (Konungsbók, § 258) древнеисландского собрания законов "Серый Гусь": ef maðr yrkir mansöng urn kono, ok varðar skóggang – "если человек сочиняет мансёнг о женщине, то объявляется вне закона". Наказание, предусмотренное за сочинение мансёнга, приравнивает его к ниду, о котором идет речь в том же разделе главы "О поэзии". Мансёнг вместе с нидом оказываются, таким образом, единственными поэтическими сочинениями, преследующимися законами.
Упомянутые особенности ниида и мансёнга красноречиво свидетельствуют о том, что висы, помимо функции прославления кого-либо (в т.ч. и призываемого божества), активно применялись и в качестве заклинаний, что подтверждает возможность и целесообразность использования вис не только при призывании богов в ходе ритуала, но и при составлении и активизации рунических формул.